Богородице-Рождественский ставропигиальный женский монастырь

Московскийдо сих пор задает ученым немало загадок. Традиционно считается, что его основала в 1386 году княгиня Мария, мать героя Куликовской битвы серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, чьи действия на поле боя решили благополучный исход великого сражения. Как известно, он приходился двоюродным братом Дмитрию Донскому и внуком Ивану Калите. Есть версия, что княгиня Мария основала монастырь в благодарность за то, что сын вернулся из битвы живым. Неясно, однако же, место его основания. Считается, что первоначально монастырь был основан в Кремле и в древности назывался «что на Рве». Согласно этой версии, Рождественский монастырь простоял в Кремле до 1484 года. Когда при Иване III началась грандиозная перестройка Кремля, он был перенесен на нынешнее место близ Трубной площади.

Вторая и более достоверная версия гласит, что Рождественский монастырь изначально был основан на своем нынешнем месте – на левом, крутом, берегу Неглинной. Эти земли были во владении серпуховского князя Владимира Андреевича: здесь находился его загородный двор с деревянным дворцом, где жила княгиня Мария. Рядом с дворцом она и основала Рождественский монастырь. Сохранилось еще одно старинное свидетельство тому, что Рождественский монастырь изначально стоял на этом месте. По преданию, в его соборе были похоронены невестки Дмитрия Донского – Мария и Елена. Значит, монастырь здесь уже точно существовал до 1484 года.

Есть сведения, что Рождественский монастырь строился по государеву указу, следовательно, разрешение мог дать сам Дмитрий Донской. Его основательница княгиня Мария сама приняла в нем иноческий постриг под именем Марфы. Здесь же приняла монашество и жена серпуховского князя Владимира княгиня Елена Ольгердовна, которая тоже обустраивала этот монастырь. Первыми его насельницами стали вдовы воинов Куликовской битвы, а в монастырских стенах был дан приют всем тем, кто потерял своих кормильцев – мужей, сыновей, отцов и братьев – на Куликовом поле. По легенде, в память той великой победы монастырские «кресты были поставлены над луной», то есть на крестах собора были изображены полумесяцы. Это была вторая в Москве женская обитель из трех, наряду с Алексеевским монастырем и Вознесенским в Кремле, где был введен строгий общежительный устав и независимость от игуменов мужских монастырей. Знаменитый краевед В.В. Сорокин утверждал, что в 1390-х годах здесь недолго жил преподобный Кирилл Белозерский, бывший архимандрит Симонова монастыря. Также установлено, что первый собор в честь Рождества Богородицы был каменным, а сам монастырь обнесли деревянными стенами. Княгиня Мария скончалась в декабре 1389 года и была упокоена в обители. Ее невестка Елена Ольгердовна тоже завещала похоронить себя здесь, а также подарила Рождественскому монастырю свое подмосковное село Косино с его знаменитым Святым озером, которое легенды связывали с началом Москвы.

Монастырь был основан на древней дороге, идущей от Кремля на Кучково поле, и отрезок дороги до монастыря стал улицей Рождественка. Она славилась своим колокольным звоном, ее называли «церковной улицей» и по количеству храмов, и по слободе звонарей и сторожей кремлевских соборов, которые построили себе приходскую церковь Николы в Звонарях.

О событиях Отечественной войны 1812 года в стенах Рождественского монастыря остались противоречивые сведения. Достоверно известно, что игумения Есфирь зарыла все, что хранилось в монастырской ризнице, в землю, в три ямы, тщательно их заделав. Разбив ворота, неприятель ворвался в обитель, но так и не нашел монастырских сокровищ и стал грабить храмы. В это время икону Богоматери несколько раз обносили вокруг обители для сохранения от пожара, и ее серебряного оклада французы не тронули, хотя брали все, что попадалось по руку. Найдя образ святителя Николая Чудотворца в таком же серебряном окладе, враги попытались снять серебро и не смогли. С тех пор на образе остались следы неприятельского оружия, но чудо было явлено: один солдат, пытавшийся снять оклад, вдруг так занемог, что его унесли на руках, и образ больше не трогали. Остались свидетельства, что он внушил неприятелю такой страх, что французы даже оставили обитель.

Известно также, что в монастыре поселился наполеоновский генерал, что трапезную Рождественского собора обратили в конюшню, и тогда священник возобновил службу в церкви Иоанна Златоуста, так что богослужения здесь не прекращались. Монастырские постройки также уцелели, огонь не коснулся и стен обители, в которых укрывались от бушевавшего в городе пламени многие москвичи. По воспоминаниям послушницы монастыря Александры Назаровой, очень утешали ростопчинские «афишки» – листовки с военными сводками, которые распространялись под видом театральных афишек, чтобы информировать население и не допустить панических слухов. И в Рождественской обители жили ожиданием скорого изгнания врага из Москвы. По преданию, в октябре 1812 года впервые со времени занятия Москвы Наполеоном раздался благовест с колокольни Рождественского монастыря, хотя другое предание связывает это событие со Страстным монастырем.

Восстановление монастыря началось сразу после победы. Уже в 1814 году в Рождественском соборе появился северный придел в честь Сошествия Святого Духа, чуть позднее – южный придел во имя святителя Димитрия Ростовского. А в 1835 году во время грозы молния разбила старую шатровую колокольню. Тогда богатая москвичка Серафима Штерич, потерявшая молодого сына, пожертвовала крупный вклад на сооружение новой колокольни с храмом во имя священномученика Евгения Херсонского – по именинам сына и на вечное его поминовение. Эту прекрасную колокольню, ставшую церковной доминантой всей Рождественки, выстроил известный московский архитектор Н.И. Козловский (он же построил и храм Всех скорбящих Радость на Калитниковском кладбище). Никольский придел к тому времени перенесли в храм Иоанна Златоуста, где в 1869 году был освящен второй придел во имя праведного Филарета Милостивого – в память почившего святителя – Московского митрополита Филарета (Дроздова).